Начинаю выкладывать свои творения. Их пока что 11)

Темнота… Давит… Но глаза предательски не хотят смыкаться. Слишком много мыслей. Они путаются и не дают успокоиться.
Рассвет. Опять встречаешь его с болью. Комната постепенно словно оживает, впуская в себя лучи только что проснувшегося солнышка. Они скользят по твоему лицу, пытаясь найти на нем улыбку. Но тщетно.
Слеза… Еще одна. Подушка уже вся мокрая. Но подняться нет сил.
Снова вспоминаешь. Начинаешь задыхаться. Слезы душат с новой силой.
Переворачиваешься и утыкаешься носом в подушку.
Нет, она не поможет тебе перестать тебе плакать. Она просто поможет скрыть слезы, от самой себя. Сворачиваешься калачиком и еще сильнее прижимаешь подушку к себе. Пытаешься забыться и представить, что подушка – это он. Вспоминаешь его глаза, его запах, руки… Кричать хочется. Кричишь, беззвучно, в подушку.
Минут через 10… Успокоилась.
Встала, подошла к окну. Нет сил и желания улыбаться.
Ванная. Ледяная вода. Нет, не помогает.
Зеркало. Да, во что ты превратилась. Круги под глазами.
Кухня. Открываешь холодильник, через минуту закрываешь. Нет желания что-то есть.
Усмехаешься про себя, что неудивительно, что одежда почти висит на теле.
Сквозь туман в глазах переодеваешься, рисуешь себе маску и выходишь из дома.
Остановка, автобус, больница. Все как обычно. Но уже без эмоций.
- Лера! – Гордеев догоняет тебя. – Лер, поговорить надо!
- Саш, я… я не могу сейчас! – отрешенно говоришь ты.
- Это «не могу» длится уже 2 месяц! Пора забыть… Да на тебе лица нет! Лер… Нужно научиться жить дальше! – он улыбается и берет тебя за руку.
Ты отдергиваешь руку, словно ошпаренная:
- Нет, Саш! Не пора! Ты не можешь понять, что я чувствую! – снова предательские слезы.
Коридор, растерянные лица больных, лестница, раздевалка.
Падаешь на диванчик и даешь волю эмоциям, слезам.
Вика, она всегда тебя поддержит. Сейчас она просто садится рядом и кладет руку тебе на плечо. Она понимает, что это очень больно.
Вы молчите. Лишь короткие всхлипывания и постанывания.
Наконец, ты успокаиваешься. Поднимаешь на подругу глаза.
- Спасибо! – шепчешь ты и обнимаешь ее. Да, она теперь единственный близкий человек тебе по духу.
Молча встаешь, на автомате переодеваешься и идешь к выходу.
Свежий воздух. Ты вдыхаешь его полной грудью. Запах лилий, который садовник посадил на клумбе во дворе больницы.
Сердце сжимается. Когда-то, совсем недавно ты чувствовала тот же запах, идя мимо этой же клумбы вместе с ним, держась за руки. Он знал, что ты любишь лилии. И тогда он как 17летний парнишка совершил небольшое преступление, сорвав белоснежную лилию для тебя.
Тогда ты была самой счастливой…
Снова остановка, снова автобус, дом… Он стал таким чужим, слишком большим и неуютным после того, как он ушел. Ушел навсегда.
Холодильник, снова закрыла. От вида еды тошнит.
Его комната. Только ты чувствуешь тот уже еле уловимый запах, который остался после него.
Открываешь его шкаф. Проходишься рукой по его вещам.
Закрываешь глаза, затем шкаф. Ложишься на кровать, прижимаешь его подушку к лицу.
Заходит Алла, присаживается на кровать. Вы обнимаетесь, плачете…
Для всех в этом доме мир потерял краски.
Денис приносит тебе что-то поесть. Ты упорно не хочешь.
Но он заставляет тебя. Берешь в рот булочку, запиваешь горячим чаем. Не ощущаешь вкус. Ты не хочешь есть, но надо! Надо показать Денису, что ты борешься с плохими воспоминаниями.
- Лер, не убивай себя… Я не думаю, что он хотел бы, чтобы ты так мучалась.
Ты молча киваешь.
- Ты нужна нам…
Денис укрывает тебя одеялом и оставляет одну.
Да, прошло уже 2 месяца с того момента, как он попал в аварию. Шансов, как сказал Гордеев, совсем не было. Но почему он, почему Глеб…
Все проносилось словно мимо… Кладбище, похороны, море слез…
Ты чувствуешь себя словно в другом мире, далеком от этого, где существует только боль.
Снова хочешь плакать, но слез уже почти нет.
Ты забываешься во сне…