- Греки ошибаются. - Темные глаза снова прикрылись веками.
- В чем? - Пухлые губы выпустили чупа-чупс и чуть дрогнули от ровного вопроса.
- Что Венера вышла из морской пены. - От глубокого вдоха лежащего гамак крякнул и качнулся. Туда-сюда.
Губы безразлично поджались и впустили в себя карамель снова. Всхлипнула страница книги. Подведенные глаза продолжили бежать по строчкам.
- 14! - Темные глаза приоткрылись, довольно щурясь. Большой рот сложился в усмешке.
- Что? - Загорелые пальцы накрыли бумагу. Как закладка. Взгляд на секунду бессмысленно скользнул на гамак.
- 14:0. В мою пользу. - Темные глаза поймали взгляд подведенных глаз. Густые брови победно выгнули крылья. Их коллеги насмешливо согнулись вслед:
- А. Это снова был какой-то подкол. Что теперь?
- Афродита. - Голова снова вжалась в гамак, веки сдвинулись вниз.
Женские брови нахмурились на секунду. А затем распрямились. Черная челка упала на глаза от кивка:
- Ты сказал "греки", но назвал ее Венерой.
- Именно. - Большой рот зевнул.
- Хорошо. Чем тебе не угодило море? - Подведенные глаза все еще изменяли бумаге с лицом лежащего.
- Посмотри туда. - Темные глаза остались закрытыми. Подбородок даже не приподнялся кивнуть.
- Ты о сирени? - Спина оторвалась от ткани шезлонга и подалась вперед.
- По-моему достойная замена соленой луже. - Руки взметнулись вверх и легли на сетку гамака в изголовье.
- Ты просто не умеешь плавать. - Подведенные глаза прищурились, пухлые губы улыбнулись. Снисходительно.
- Глупое предположение. Ты просто злишься, что эта идея пришла мне. Художник-то ты. - Кадык медленно переместился под кожей вниз-вверх и замер.
- Что Венера родилась из сирени? Красиво. Но странно. Она не нимфа. - Подведенные глаза опустились на недочитанную строку.
- 15.
- Что еще? - В женский голос вплелось раздражение.
- Даже 16. - Карие глаза блаженно посмотрели на небо. Голова повернулась к сидящей.
- Ну и? - Книга еще не захлопнулась. Но правая кисть уже прижимала обложку к играющей роль закладки левой. Недоеденный чупа-чупс мешал.
- Афродита. Дриада. Я победил всухую. - Гамак качнулся сильней, выпуская из своей сети человека.
- Хорошо. Чего ты хочешь? - Пухлые губы поджались в улыбке взрослого ребенку.
Сидящий на гамаке пожал плечами:
- Твой автопортрет на фоне сирени. - Голос дрогнул и стал пафосным - Из сиренево-белой пены появляешься ты...!
- Паяц. - Нарумяненную кожу щек одновременно кольнули миллионы иголок. Неприятно. Там должно было быть имя.
- И где благодарность? Я только что придумал тебе тему домашнего задания на лето! - Руки были лишними. Ирония выпячивала неловкость.
- Ты только что отвлек меня от химии! - Книга закрылась. Карамель скользнула в траву, вызывая досаду.
- Я пытаюсь заставить тебя видеть чуть дальше своего носа! - Убедительно расширившиеся карие глаза приблизились к носу сидящей. Мужская рука вытащила из травы леденец и многозначительно отправила его себе в рот. Секунда. Гамак снова закряхтел и остался опустошенно болтаться. Туда-сюда. Удивленные подведенные глаза под обиженными бровями, застыв в одной точке, не проводили ушедшего. Вздох.
- Невыносим как всегда. - Спина коснулась шезлонга. Закрытая книга стала распахнутой вновь. Несколько минут чтения. И затем шумные радостные шаги. Знакомый голос был взволнованным и торопливым:
- Лерочка! Лерочка, девочка, посмотри, ну разве не чудо, разве не чудо эта сирень? А? Просто такое ощущение, что пенится. А аромат? М-м! Я тут наломал немного. Нравится? Поставлю вам с Аллой в комнаты. Как ты? Ты же у нас художник, должна оценить. Да брось ты свои книжки! Ну. Лето! Ле-то! - Довольное улыбающееся лицо, суетливая радостная походка. Охапка пушистых веток в крепких руках. Пухлые губы улыбнулись в ответ. Понимающе. Без души. Соцветия сирени были совсем не похожи на пену. А Афродита должна рождаться из моря. Потревоживший ушел. Формула воды очень кстати мелькнула на странице.

Прохладная пахучая ветка обняла лицо крестами и упала на учебник. Голубые глаза ребенка заглянули под челку.
- Прям как пена! Прям пахнет как мамин шампунь! Помнишь? Тебе рвал! Вон чуть не заловили! - Гордая улыбка на бледном лице.
Пухлые губы широко улыбнулись в ответ. Руки потрепали светлые волосы.
- Конечно помню! Ты мой фантазер. СпасиБо!
Гамак снова хрипнул, принимая нового хозяина. Строгость обращенного к последнему лица сменило умиление Афродиты Эротом.
- Сфоткать бы тебя так... во был бы класс... - Гамак летал туда-сюда. А потом замер. - Ну, я побежал! - Чмоканье поцелуя, шуршание травы. Звуки погасли в живой тишине.
Нос читающей зарылся в букет. Запах отвлек от химических реакций. На мгновение в памяти возникла картинка из прошлой жизни. Мама. Полная белой пены огромная ванна. Пузыри воды. И из душистой шапки выныривает темноволосая смеющаяся девочка. Лера.

Внимательные карие глаза упрямо смотрели на сидящую в шезлонге: книга, цветы, полная достоинства поза. Большие губы перетирались зубами в кровь. Правая кисть теребила в пахучую табачную пыль запретную белую трубочку. Левая нервно помахивала квадратиком еще темного полароида.